Армия Трясогузки. Повесть - Страница 65

Этот визит был очень опасен. Подполковник мог раскрыть секрет эшелона. Да и бойцы диверсионного отряда - люди решительные. Пристукнут Свиридова, а заодно и Платайса. Ведь никто не знает, что за гражданский тип пожаловал к ним в гости.

- А не опасно? - спросил Платайс.

- Гарантирую! - небрежно ответил подполковник.

В сопровождении адъютанта они вышли на пути. Выстроившись в длинную цепочку между складом и железной дорогой, солдаты грузили в вагон железные листы.

- С вас причитается, господин Митряев! - крикнул унтер-офицер, руководивший погрузкой.

- Будет! Будет! - обещал Платайс. - Когда кончите, загоните вагон на ту ветку! - он указал на колею, уходившую в лес. - Подальше, чтоб никому не мешал!

- Не извольте беспокоиться! - обрадовался унтер и подбодрил солдат:

- Шевелись! Шевелись!

«Глупец! - подумал о Платайсе Свиридов. - Тебе бы бежать отсюда без оглядки, пока бои не начались, а не с железом возиться!»

К санитарному эшелону подавали маневровый паровоз. Вступал в силу план Платайса. Железнодорожники из подпольной группы сумели добиться от коменданта станции разрешения на перегонку эшелона из тупика на пустовавшую лесную колею. Там должны оказаться рядом и вагон с железом, и диверсионная группа. Вечером бойцы вместе с охраной эшелона, состоявшей из переодетых в семёновскую форму партизан, сгрузили бы листы железа и проложили бы через болото железную тропу, обеспечив безопасный и незаметный проход на станцию дополнительного партизанского отряда.

Всё было предусмотрено, кроме приезда подполковника Свиридова и этой экскурсии к эшелону…

Увидев маневровый паровоз и узнав, что комендант распорядился перегнать санитарный состав в другое место, подполковник отменил этот приказ. С сожалением смотрел Платайс, как паровозик, отфыркиваясь паром, отошёл от состава. Стройный план дал трещину, которую трудно было заделать.

Свиридов заговорил с охраной эшелона - с одетыми в семёновские шинели партизанами.

- Живы? - спросил он у синеглазого парня в лихо заломленной фуражке.

- Раненые-то? - часовой покосился на теплушки, из которых выглядывали встревоженные санитарки. - Живы!… Теперь чего не жить: и кормят, и бинты дают.

- Никто не убежал по дороге?

- От неё не убежишь!- парень похлопал по винтовке.- Пуля и не калеченных догоняет!

Свиридов оглянулся на Платайса.

- Можно начинать экскурсию.

Но парень с винтовкой решительно преградил дорогу к вагонам.

- Не могу, господин подполковник! Никого пускать не велено!

Свиридову понравилась такая строгость, и он спросил:

- Кто не велел?

- Подполковник Свиридов! - отчеканил часовой.

- Он - перед тобой! - Свиридов шутливо прищёлкнул каблуками. - Спасибо за службу!

Но парень не сдался.

- Не могу! - повторил он. - Разрешите вызвать начальника караула?

Подполковник разрешил, и из пассажирского вагона прибежал начальник - молодой курносый унтер-офицер. Он вежливо осведомился, по всем ли теплушкам желает пройти подполковник Свиридов, предупредил, что воздух там тяжёлый и что раненые не стесняются в выражениях.

- Мы не барышни! - успокоил его подполковник. - А по всем не надо. Думаю, хватит и одной.

Унтер махнул рукой, и два солдата притащили откуда-то деревянный щит. Свиридов, Платайс и адъютант, как по сходням, поднялись в теплушку и остановились в дверях. Внутри было темно. Удушливо пахло лазаретом. У стен теплушки лепились трехъярусные нары. Желтели бинты. Раздавались стоны.

«Артисты!» - восхищённо подумал Платайс и еле удержал рвавшуюся с губ улыбку.

- Братцы! - негромко сказал подполковник, вспоминая заранее обдуманные фразы. - Раненые перестают быть врагами!

На нарах зашевелились и застонали ещё громче. Люди повернулись к Свиридову. У кого был завязан глаз, у кого прихвачена бинтом челюсть, а с самой нижней полки на него смотрел марлевый шар с тремя чёрными дырками - для глаз и рта. Эта страшная белая голова невольно приковывала внимание, и подполковник, произнося короткую миролюбивую речь, не спускал с неё глаз.

- Мы вас кормим и будем кормить! - говорил он. - Это обещаю я - подполковник Свиридов! Мы делимся с вами нашими медикаментами! Я надеюсь, вам не на что жаловаться?

- Домой бы! - прошепелявил кто-то из темноты.

- Я тоже хочу домой! - с пафосом воскликнул Свиридов. - Будем же, братцы, надеяться, что все мы скоро разойдёмся по домам!…

- К чему эта комедия? - спросил Платайс, когда они возвращались к вокзалу.

Подполковник шевельнул усами.

- Вы считаете это комедией?

- Конечно. Вы же их всё равно расстреляете!

- Не знаю! Не уверен! - растягивая слова, произнёс Свиридов и, заметив вдалеке облачко дыма, прищёлкнул пальцами. - А вот, кажется, и наш ужин едет?…

С этим поездом приехала кухонная бригада во главе с трактирщицей. Тайком прибыл и Трясогузка. Цыгану было известно, что его командир мёрзнет в узком и грязном угольном ящике под вагоном. Сам Цыган ехал барином в купе. На станции Карымская, где поезд стоял минут пятнадцать, он навестил своего командира и принёс ему бутерброд. Они обменялись последними новостями и обсудили одно заманчивое предложение, которое пришло Цыгану в голову, когда он узнал, что будет банкет для офицеров. Требовался шприц, и Трясогузка обещал на станции Ага поднять на ноги всех беспризорников и раздобыть его.

Состав был смешанный. Пассажирские вагоны чередовались с грузовыми. В хвосте поезда в четырёх вагонах ехала цирковая труппа.

Когда поезд остановился, Трясогузка вылез из ящика под вагоном, лёжа на шпалах, огляделся и увидел за канавой сложенные в длинную гряду щиты, которые зимой устанавливаются вдоль пути, чтобы предотвратить снежные заносы. Он выполз из-под вагона, перепрыгнул через канаву, забежал за щиты и столкнулся с посланцем Хряща.