Армия Трясогузки. Повесть - Страница 48

- Я встаю рано, - ответил Платайс. - С кем имею честь?

- Адъютант подполковника Свиридова!

- О-о!… Разведка!

- Контрразведка! - поправил его офицер.

- Эти тонкости не для меня! - улыбнулся Платайс. - Впрочем, в любом случае - я к вашим услугам. Прошу! - он отступил от двери, приглашая офицера в дом. - Рад гостю!

- Спасибо, но… разрешите в гости прийти в другой раз… У нас произошла одна история… Короче - подполковник Свиридов просит вас приехать!

- Сейчас?

- Коляска - у ворот!

Мика видел, как отец, улыбающийся и спокойный, сел в коляску с офицером. Солдат-ездовой погнал лошадь.

Что-то оборвалось внутри у Мики. Мыслей было много, но все обрывочные, бестолковые, суматошные. Они, как насмерть перепуганные цыплята, суетились и толкались, мешая друг другу. Вежливый тон разговора не обманул Мику. Ему хотелось немедленно предпринять что-то, но что? Хотелось бежать куда-то, но куда? Позвать кого-то, но кого и зачем? Ему казалось, что всё пропало, погибло. Злое и бессильное отчаянье охватило его. Взорвать бы, уничтожить семёновцев до единого! Подпалить бы этот город со всех сторон! «Подпалить! Подпалить!» - про себя повторял Мика, чувствуя в этом слове какую-то надежду.

На этой наивной мальчишеской мысли и остановилась карусель в его голове. Запалить этот проклятый дом! Нет! Дом нельзя! А флигель можно!… Мике представилось пламя до небес, дым на всю Читу, шум, переполох, бегущие в страхе люди… Неужели отец не воспользуется этой паникой? Не может быть! Он умный! Он смелый! Он догадается!…

Подполковник встретил Платайса с большим почтением: встал из-за стола, подвёл к дивану и сам сел рядом, подчёркивая этим неофициальный характер предстоящего разговора.

Платайс был спокоен, потому что подготовился к самому плохому - к провалу. Если Бедряков назвал фамилию Митряева, то подполковник, конечно, воспользуется такой отличной возможностью ещё раз проверить токийского богача, который почему-то вызвал подозрение у своего управляющего. Свиридов ничем не рисковал. Стоит устроить очную ставку - и всё решится. Если Бедряков узнает Митряева, подполковник извинится за беспокойство. Если не признает - тем лучше! Платайс предвидел такой ход и знал, что в этом случае ему останется лишь одно: успеть с толком разрядить свой пистолет.

- Я слышал, что вы завершаете свои дела в городе? - сказал подполковник.

- В городе - да, - ответил Платайс. - Но у моего брата оказался склад и на станции Ага. Кровельное железо. Никак не могу найти покупателя!… Прошу вас поверить - ни одного лишнего дня я здесь не пробуду… Мне понятно, что вас тревожит: город прифронтовой, посторонний человек - помеха и лишняя вам забота!

Подполковник высоко поднял брови.

- Мне?

- Может быть, я и ошибаюсь, - произнёс Платайс. - Но вы сами показали осведомлённость в моих делах, а всякая осведомлённость требует затраты определённого времени.

- Вы преувеличиваете! - рассмеялся подполковник. - Никакого времени! Обычное чисто формальное ознакомление!

- Но это формальное ознакомление, - улыбнулся Платайс, - стоило жизни моей овчарке.

Подполковник отшатнулся, но понял, что разыгрывать удивление - глупо.

- Проверю! - произнёс он бархатистым баритоном. - А вас я всё-таки не отпущу! Даже когда все дела закончите - не отпущу… без хорошего дружеского ужина!

- Заранее примите моё приглашение! - любезно сказал Платайс. - День уточню попозже.

- Приятно иметь дело с таким человеком! - воскликнул Свиридов и доверительно положил свою руку на руку Платайса. - А теперь разрешите по существу… Напоминает ли вам что-нибудь фамилия Бедряков?

«Начинается!» - подумал Платайс и сделал кислое лицо.

- Напоминает… В среду мне предстоит скучная встреча с этим господином.

- Почему же скучная?

- Человек он… Как бы вам сказать? - Платайс помолчал, потом махнул рукой: - Вам можно!… И даже нужно, наверно!… Он торгует опиумом. А я, знаете, не люблю грязное ремесло!

Подполковник вздохнул, погладил усы.

- Понимаю вас… И всё же, раз уж начали, позвольте до конца… Этот Бедряков попал в непонятную, в какую-то нелепую историю… Но мы готовы отпустить его под ваше поручительство. Он сам об этом просит. Вот письмо. Прочитайте, пожалуйста… Его почерк?

- Почерка его я не знаю, - ответил Платайс и прочитал письмо.

Бедряков слёзно умолял Митряева заступиться ради их старого знакомства. Клялся, что листовки ему подсунули какие-то негодяи. Письмо заканчивалось так: «Ваше высокое поручительство спасёт меня и сделает верным рабом до гроба».

Платайс долго не отвечал подполковнику, перебирая в уме возможные варианты и стараясь выбрать самый лучший.

- Хочу уточнить, - произнёс Свиридов, видя его затруднение. - Речь идёт не о коммерческом лице Бедрякова. В этом смысле, уверен, и мать родная за него не поручится. Речь идёт о его политической благонадёжности.

Платайс нерешительно вертел в руках письмо Бедрякова.

- Для меня - это тесно связанные понятия. Он живёт торговлей опиумом. Почему ему не поднажиться на листовках?

- Но кто их купит?

- Ему могли заплатить за распространение.

Это предположение заставило подполковника рассмеяться вполне искренне.

- Я сказал какую-нибудь глупость? - догадался Платайс.

- Просто вы не знаете большевиков!

- Согласен, но…

- Нет, нет! Это невозможно! - Свиридов перестал смеяться. - Итак, отказ?

- Безусловно!

- Тогда - лично моя просьба…

Понимая, что последует за этим, Платайс незаметно напрягся, подтянул ноги поближе к дивану, чтобы вскочить в любой момент.