Армия Трясогузки. Повесть - Страница 17

К оглавлению

- Это она!

Впереди шла девушка лет восемнадцати с провизионной сумкой.

- Что она? - удивлённо спросил Трясогузка.

- Прилепила листовку под деревом!

Трясогузка даже вздрогнул.

- А не врёшь?

- Вот те крест! Я её сразу узнал!

- Темно же было!

- Всё равно узнал. У меня глаза - знаешь? Как у дрессированной пантеры!

Командир остановился. Ему и хотелось наладить связь с настоящими большевиками, и в то же время было страшно. Он понимал, что армию распустят, кончится их вольная жизнь и никаких опасных дел им поручать не будут. Если бы не заложники, Трясогузка, пожалуй, отказался бы от мысли поговорить с девушкой. Но он не знал, как своими силами освободить обречённых на смерть людей, и решил пожертвовать независимостью армии. Он, конечно, надеялся так повести разговор, чтобы и заложников выручить, и свои секреты не раскрыть.

- Идите в штаб! - сказал он Цыгану и Мике. - Я с ней потолкую.

Трясогузка догнал девушку.

- Здравствуйте!

- Здравствуй, мальчик.

У девушки был тёплый голос и добрые глаза.

- Хлеба хочешь? Могу немножко дать.

Почему-то это предложение обидело Трясогузку.

- Хлеб оставьте себе!… И скажите… там, своим скажите, чтобы выручали заложников. Они в пакгаузе заперты, их расстрелять могут.

Брови у девушки удивлённо изогнулись.

- Какие заложники? И кому я должна сказать о них?

- Кому! - усмехнулся Трясогузка. - Сами знаете! Тому, кто листовки печатает!

- Ты что-то путаешь, мальчик!

- Не притворяйтесь! - нахмурился Трясогузка. - Мы видели, как вы ночью её к забору прилепили.

Лицо девушки выразило полное недоумение. Она протянула руку и приложила ладонь ко лбу Трясогузки.

- Ты не болен?… Лоб холодный!

Трясогузка отскочил от неё.

- А не лунатик ли ты? - продолжала девушка с глубоким и неподдельным сочувствием. - Тебе по ночам ничего не мерещится?

Трясогузка подумал, что Цыган ошибся, и бросился бежать. А девушка проводила его внимательным взглядом и быстро пошла домой.

Увидев сестру, Николай понял, что произошла какая-то неприятность. «Не в депо ли?» - подумал он. Катя ходила туда. В сумке у неё был обед для Кондрата Васильевича. Но главное заключалось в том, чтобы сообщить ему новость: партизаны подошли с севера к городку и тайно расположились в лесу, в трёх километрах от станции. Командир партизанского отряда просил согласовать с Кондратом Васильевичем час одновременного удара по колчаковскому гарнизону.

- Что? Говори скорей! - набросился Николай на сестру. - В депо?

- И в депо! - ответила Катя. - Встретиться с Кондратом Васильевичем не удалось. Депо оцепили. А когда я возвращалась…

Катя замолчала, чтобы собраться с мыслями.

- Да говори же! - поторопил её Николай.

И она подробно рассказала о странной встрече.

Николай не знал почему, но ни усиленный караул депо, ни беспризорник не очень его встревожили. Может быть, оттого, что он ожидал худшего.

- В английском френче и в пижамных брюках? - переспросил он.

Катя подтвердила.

- Это же Трофим! - воскликнул Николай. - Я встречался с ним раза два… Ничего парень, только грубый, но, мне кажется, не из подлецов. А ты будь осторожней! Беспризорники и те выследили! Конспиратор!

Катя покраснела. Упрёк был справедливый.

- Хуже с депо! - продолжал Николай. - Придётся искать лазейку!…

ВЕЧЕР ВОСПОМИНАНИЙ

Вернувшись в штаб, Трясогузка в первую очередь наградил Цыгана подзатыльником.

- Пантера! - насмешливо произнёс командир и добавил: - Не она!

- Да она! - воскликнул Цыган. - Хочешь, руку сожгу? - Он протянул ладонь к огоньку свечи.

- Жги! - спокойно разрешил командир.

Но Цыган отнял руку, потер ладонь о штаны и спросил:

- Значит, не она? А что она сказала?

- Ничего! - отрезал Трясогузка и для большей убедительности соврал: - Сказать ничего не сказала, а к полковнику потащила! Ну я, конечно, выдал ей пару раз - и ходу! Сзади палят, а я бегу! Во - пуля зацепила! - Трясогузка показал дырку в воротнике френча.

Мика засмеялся.

- Ну и заливаешь ты, командир! Этой дырке сто лет! Засмеялся и Цыган. Трясогузка обиженно посмотрел на них и сказал:

- Смеётесь, а их расстреляют!

- Кого? - спросил Мика.

- Заложников!

- Ну да! - возразил Цыган. - Что, мы им даром оружие дали?

- Выходит, что даром!

И Трясогузка высказал ребятам свои опасения. Приуныли мальчишки. Цыган перебирал струны гитары, и она тихо плакала в подвале. Ребята молчали. Им тоже хотелось плакать. Каждый вспомнил своё горе.

- Хоть и здорово, а хватит! - не выдержал Трясогузка. - Муторно больно! За кишки берёт твоя гитара!

Он нарочно выбрал слова погрубее, чтобы отогнать от себя тоскливые мысли.

- Где ты научился так играть? - спросил Мика.

- В цирке, - сказал Цыган. - В шапито… Мы по разным городам ездили с музыкальными номерами… Мамка пела… Я говорил, не надо про Колчака и вечека!… А она спела…

- Правильно сделала! - похвалил Трясогузка.

- За это и взяли? - спросил Мика.

- Ага! - дрогнувшим голосом ответил Цыган. - Весь цирк хлопал в ладоши… А ночью… Отца сразу… А мамку мучили долго… Она очень красивая была…

- Моя мама тоже была красивая! - ревниво сказал Мика. - Достали бы ананасы - она бы не умерла!

- Опять ты про свои ананасы! - неодобрительно произнёс Трясогузка. - Да я их и не нюхал, а жив!

- Нет, правда! - произнес Мика жалобно. Он верил сам и хотел заставить ребят поверить, что его мама могла бы не умереть, будь под рукой спасительные ананасы. - У нас в латышской колонии доктор жил. Он всё-всё знал. Посмотрел он маму и сказал, что ей надо ехать к Чёрному морю и есть побольше фруктов и ананасов!